Неразрешимое бремя - Страница 49

— Допуск к апокрифам есть только у членов Ордена Пяти. В лучшем случае я лишусь сана.

— Но тот, кто подложил вам этот документ, рассчитывал на худший вариант развития событий, верно?

Я не ответил, не собираясь обсуждать внутренние дрязги Святого Престола, но Лидию это не остановило. Она опять придвинулась ко мне и игриво провела рукой по моей щеке.

— Хватит! — я перехватил ее ладонь. — Не надо пытаться…

— У вас здесь помада, господин инквизитор, — безумие в ее глазах пылало, мне сделалось по — настоящему жутко.

— Дать вам зеркало? — ее тон стал вкрадчивым. — А хотите, я расскажу, кто к вам приходил домой, когда вас не было? И кто подбросил вам Завет?

Я стал яростно растирать щеку, отказавшись от зеркала.

— Сделайте такое одолжение, госпожа Хризштайн. Только откуда вам это может быть известно?

Лидия облокотилась на мое плечо локтем, подперев голову, и мечтательно протянула:

— Вот если бы вы дали себе труд хотя бы изредка заглядывать к нам на завтрак, или на обед…

Я досадливо сбросил ее руку со своего плеча. Она не унималась.

— Мне интересно, третья часть сборного ключа от хранилища у вас, отца Валуа и епископа, да?

Откуда, демон ее раздери, она об этом знает?

— А когда отстранили кардинала Ветре, его часть ключа изъяли? У него ведь по логике тоже был ключ?

Лидия спокойно улыбнулась, глядя на мое вытянувшееся лицо, потом взяла под руку и опять прислонилась ко мне.

— Знаете, я удивлена, что ваши апокрифы сохранились до сих пор. С такими мерами безопасности им давно уже пора обретаться в какой-нибудь частной библиотеке. Но все-таки, что за язык, на котором они написаны?

Я выдернул руку, потом за плечи отсадил ее от себя подальше, нащупал сверток за пазухой, выдохнул злость. Глупо беситься, это целиком моя вина, это я не проверил и не подумал о такой возможности. Мне и в голову не пришло, что кардинал Ветре пойдет на такое. У него оставалась часть ключа, и если он подкупил или запугал одного из стражников, то вполне мог вынести Завет.

— Кто приходил ко мне домой?

— Отец Бульвайс, — Лидия задумчиво разглядывала меня, словно пыталась прочитать мысли. — А с ним мелкий мошенник по кличке Косой. А еще у вас на замке следы царапин. — Она вываливала на меня все эти факты и наблюдала за реакцией. Я глубоко втянул воздух и сказал:

— Я признателен за вашу помощь и сведения, однако впредь попрошу не вмешиваться в дела церковные. Я сам разберусь.

— Неужели? И что же вы намерены делать? Подкинуть Завет обратно в хранилище? Словно ничего не случилось? Или обвинить кардинала, который не покидал своего дома? Только ведь Завет у вас, а не в его доме. Или вы подсунете документ на какой-нибудь злосчастный торговый корабль, чтоб потом его триумфально обнаружить? Кстати, последний вариант вполне ничего…

— Не беспокойтесь, вас это не касается. Мы, кажется, приехали.

— Да, но увы, опоздали. По вашей милости, заметьте. Корсет!

— Что? — я недоуменно воззрился на нее.

— Корсет затяните, или мне выйти в таком виде?

Привратник не узнал меня в инквизиторской мантии, зато подобострастно поклонился Лидии. Она кивнула ему, а потом обратилась к Тени, протягивая ей альбом:

— Возьми, твои рисунки должны быть безупречны, ты меня поняла? И отправь извозчика домой, пусть заберет из дому мой бурнус, погода начинает портиться. Не хочу мерзнуть.

Лидия повела плечами, словно от холода, хотя одуряющая духота еще не спала.

— Проходите, милости просим, только представление уже началось… — привратник взял пригласительные и широко распахнул перед нами дверь.

Из темноты мгновенно возникла экономка, как если бы поджидала нас за дверью. Приветственно кивнув нам, она попросила следовать за ней и провела нас на второй этаж. Тяжелая смесь пряных сладких ароматов оглушила меня, начали слезиться глаза, я позорно расчихался.

— Проходите, вот ваша ложа, — экономка открыла дверь, и мы оказались на маленьком балкончике, что вмещал удобный диванчик и столик, на котором стояли фрукты и вино.

— Мило, — улыбнулась Лидия, кивая на обстановку. — Моя невольница пусть пока внизу побудет, а в перерыве поднимется.

Экономка положила ключ на стол и ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Лидия беззаботно уселась на диванчик и похлопала на место рядом с собой:

— Присаживайтесь, господин инквизитор. У вас опять насморк? — в ее голосе явственно звучала непередаваемая смесь издевки и сочувствия.

Диван был настолько узок и тесен, что я оказался почти бок о бок с Лидией, тем более что она ухитрилась занять большую его часть. Между тем, на сцене полуобнаженная темноволосая девица надрывно голосила по загубленной любви, складывая ладони в молитвенной просьбе к Единому. Я поморщился — какое святотатство! Сценой оказалась та самая зала, где нам в прошлый раз предлагали девушек. Только теперь она была дивным образом изменена, открывая пространство рядом с фонтаном, искусно подсвеченное газовыми светильниками из разноцветного стекла. Их причудливые блики добавляли фееричности происходящему, что еще больше усиливалось хитроумным расположением системы зеркал, дублирующим свет и увеличивающим образы. Поэтому худосочные прелести девицы в отражении зеркал казались совсем рядом, я отвел взгляд, но наткнулся на предательски сползший вырез платья Лидии. Маленькая родинка на правой груди беззастенчиво выглядывала из декольте, я отвернулся.

— Приведите себя в порядок, госпожа Хризштайн, — попросил я недовольно.